Дмитрий Воденников. КАК НАДО ЖИТЬ

КАК НАДО ЖИТЬ – ЧТОБ БЫТЬ ЛЮБИМЫМ

   Писатель так часто говорит о себе, что можно подумать, что он очень себе интересен. Но ему интересно другое.
   Во-первых, ему интересен тот человеческий тип, куда его затолкали насильно, наделав ссадин и рытвин.
   Во-вторых, он хочет этому человеческому типу помочь, потому что прекрасно помнит о том, как раньше чужие книги помогали ему, а также о том, что никто не имеет морального права считать свою жизнь исключеньем.

   Что же касается моей книги, то она вполне произвольна, и ни ее порядок, ни случайные связи стихов – никакого значения не имеют.

ЛУЧШИЙ АВТОЭПИГРАФ –
ПОСЛЕДНИЙ АВТОЭПИГРАФ

Pokljanis' – chto marketing, tabu, sexual'nost',
prava cheloveka,
gospodin prezident,
zhurnaly, gazety, TV –
t.e. vsjo to chto nashe
i chto ot tebja ne zavisit –
vsjo eto tozhe tebe interesno.
Клянусь, но – однако…

КАК ТРУДНО БЫТЬ ЗВЕЗДОЙ
(ИЛИ ОТКУДА ТАКОЕ ЖЕЛАНЬЕ
УДАРИТЬ КОГО-НИБУДЬ ПО ЛИЦУ)

как сказала однажды газета “сегодня”
ЕГО БЕЗНАДЕЖНЫЙ, ЕГО ДРАГОЦЕННЫЙ ГОЛОС – ТАК УМЕЮЩИЙ СТАВИТЬ СЛОВА – ПОСТОЯННО ГОТОВИТ К ТОМУ, ЧТО КАЖДОЕ СЛОВО МОЖЕТ ЯВИТЬСЯ ПОСЛЕДНИМ

как написала тебе на е-mail одна идиотка
ТЫ ЖИВЕШЬ, КАК МЕЧТА, КАК ИГРУШКА, КОТОРОЙ НИКТО
НЕ ПОДАРИТ, И КОТОРУЮ НАДО УКРАСТЬ, УКРАСТЬ НЕПРЕМЕННО

и уж как совсем справедливо заметил тебе твой приятель
выводя подышать – после одной неожиданной драки
НУ ЧЁ ТЫ ТРЯСЕШЬСЯ ОТ ЗЛОБЫ, ЧЁ ТЫ ТРЯСЕШЬСЯ
ВЕДЬ ВСЁ ЖЕ ЕСТЬ У ТЕБЯ: МНОГО ДЕНЕГ, ПИРОЖНЫХ.
ВСЕ ТЕБЯ УВАЖАЮТ,
А ТЕ, КТО НЕ ХОЧЕТ (АХ ТЫ, СУКА ТАКАЯ, ГОВНО),
ВСЁ РАВНО УВАЖАЮТ.

вот только этого
мне еще не хватало – для полного счастья

(а кто, собственно,
может мне здесь запретить,
уж не вы ли, мои драгоценные,
уж не вы ли)

(все постояли
со мной в золотистой пыли)

ДВЕ СЕСТРЫ (ОТРЫВОК ИЗ ПЬЕСЫ)

Анночка Иванна сидит рядом с кроватью, на которую навалено огромное количество одеял. Под одеялами – Ангелина Иванна.

(молчание)

(из-под одеял)

(Анночка Иванна поражена, она сначала смотрит себе на ноги, потом на одеяло.)

(патетически)

(вылезая из-под одеял)

(плачет)

(Визжит)

(саркастически)

(Пауза)

(успокаиваясь)

(вздыхает)

Как будто в подтверждении ее слов дверь вдруг распахивается, дует замогильным ветром, на пороге стоит каменный Николай Степанович. “Дай руку мне, – говорит каменный Николай Степанович помертвевшей Ангелине Иванне, – дай руку мне”.

(подавая руку)

Они проваливаются.
Потом на подъемной театральной машине они подымаются и раскланиваются. Медленно опускаются. Потом появляется одна Ангелина Иванна, принимает аплодисменты, цветы, посылает воздушные поцелуи публике – и наконец-то проваливается уже навсегда.

Занавес.

ИНТЕРАКТИВНЫЙ ВЫПУСК
(ИЛИ РЕКВИЕМ ПО МОИМ ЛИТЕРАТУРНЫМ КУМИРАМ)

Пепел Настасьи Филипповны и Хлестакова стучит в моем сердце,
вот я и мечусь между пошлостью и позором,
между двумя полюсами национального самосознания
(а я всегда был чудовищно национален).

ВОТ, ГОСПОДА, В ЭТОЙ ПАЧКЕ СТО ТЫСЯЧ.
ТАК ВОТ Я ЩАС БРОШУ ЭТУ ПАЧКУ В ОГОНЬ,
А КТО-ТО (КОГО Я НАЗНАЧУ)
ПОЛЕЗЕТ ЗА НЕЙ, БЕЗ МАНЖЕТ И ПЕРЧАТОК.
ВЫТАЩИШЬ – БУДЕТ ТВОЯ.
НЕ ВЫТАЩИШЬ – НА ХЕР СГОРИТ.
А МЫ ПОКАМЕСТ НА ДУШУ ТВОЮ ПОГЛЯДИМ,
КАК ТЫ ЗА МОИМИ ДЕНЬГАМИ В ОГОНЬ-ТО ПОЛЕЗЕШЬ.

и дело не в том что конечно же я нарываюсь
и когда-нибудь точно нарвусь (мне уже обещали)
и дело не в том что экстрема – единственный вид
спорта - где я утверждаю (бедняжка) свою маскулинность;
да и даже не в том что ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ РАДУЖНЫЙ мир
сам кого хочешь унизит – причем забесплатно
(как это там говорят: ТЫ УЖ НАС ИЗВИНИ
МЫ ТУТ ТЕБЯ ПОТОПТАЛИ, ПОМЯЛИ НЕМНОЖКО,
НО МЫ ЖЕ ЗАБЫЛИ, ЧТО ТЫ-ТО ЖИВЕШЬ В БЕЛЬЭТАЖЕ,
И МЫ ЖЕ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ЭТО ТЕБЯ ОГОРЧИТ –
я так и подумал)
но разве это что-то меняет

ВЕДЬ БУДУЧИ ВСЕ ЖЕ В ДУШЕ
БОРЦОМ ЗА ПРАВА ЧЕЛОВЕКА,
ПЕРЕРАСТАЯ СВОЮ СЕКСУАЛЬНОСТЬ,
ЧРЕЗМЕРНОСТЬ, ЖЕЛАНИЕ ВСЕХ ПОДЧИНИТЬ И ПОСТРОИТЬ –
о если бы только спросили меня (да кто ж меня спросит)
какой же должна быть в натуре
наша привычная жизнь
(но уже без тебя и уже не твоя понимаешь)

Я БЫ ОТВЕТИЛ ТОГДА – НИ СЕКУНДЫ НЕ МЕДЛЯ
Я БЫ ОТВЕТИЛ ТОГДА (извините):
СЧАСТЛИВОЙ, СЧАСТЛИВОЙ, СЧАСТЛИВОЙ

кто хочет жить так, чтобы быть любимым?

Ну так как ты – вообще не стоит – жить.

Алё, кто хочет знать, как жить, чтоб быть любимым?
Ну чё молчим? Никто не хочет знать?

Вы понимаете, что я хочу сказать?

Кто здесь сказал, что здесь стоять не надо?
я – здесь сказал, что здесь стоять не надо?
ну да сказал – а все еще стою.

Так жить, чтоб быть
ненужным и свободным,
ничейным, лишним, рыхлым, как земля –

СОКРАЩЕННОЕ ИНТЕРВЬЮ

- Как Вы написали в одном эссе, “всякий любимец, всякий социальный феномен прекрасно понимает, что любая любовь и любая феноменальность держится на живом мясе”. Возникает ощущение, что любовь – это самое яркое Ваше жизненное впечатление? Так ли это?

- Но это унижение, наверное, должны чувствовать и Ваши читатели, зрители, только уже получая его от вас?

- Можно ли сказать о вас, что вы принадлежите к тому типу поэта или писателя, для которого вопрос о собственной жизни, ее успехе или неуспехе становится сутью и смыслом поэтического высказывания?

- А что же тогда для Вас наслаждение?

- И последний вопрос. Если следовать Вашей образной логике, кем бы Вы хотели стать в конце сериала: победителем, жертвой? Ну, хотя бы гипотетически?

REMAKE – REMIX

рвалось и пело

пою и рвусь

всех тех, которых нет,
которых не было,
которых много было –

REMAKE – REMIX 2

ВОТ Я СТОЮ ПЕРЕД ВАМИ,
ПРОСТОЙ РУССКИЙ МУЖИК,
ЖИЗНЬЮ БИТЫЙ,
СОБОЮ, КАК ВОДИТСЯ, ЛОМАНЫЙ –
ВОТ СТОЮ Я И ДУМАЮ:

а ведь нету претензий нету обид
все что могло – все стряслось
а что не сложилась
как-то иначе моя ненаглядная жизнь –
ну не сложилась

ЗАТО –

КТО-ТО ЗАВИДУЕТ МНЕ,
КТО-ТО БОИТСЯ,
А МНОГИЕ ДАЖЕ МЕНЯ УВАЖАЮТ.

Как это мне удается –
мне неизвестно.

май – ноябрь 2000

Назад